После службы в армии я поступил на факультет журналистики МГУ. Этот престижный ВУЗ давал студентам возможность за счет государства проходить производственную практику в любой точке Советского Союза. Я был на Камчатке, в Горном Алтае.

Восхищение нескончаемыми просторами страны, ее красотой, ее людьми отражались в моих статьях, публикуемых в региональных изданиях. С тех пор прошло почти сорок пять лет, а сорок из них я работаю журналистом в Раменском городском округе. Счастлив тем, что избрал такую профессию, что столько лет купаюсь в роскоши человеческого общения. Ведь это и есть моя работа - встречаться с людьми и писать о них, показывать их жизнь, писать историю современности.
Одна из главных тем моей многолетней журналистской деятельности - Великая Отечественная война, судьбы людей, прошедших ее. Об этом я писал очерки и репортажи в газетах, стихи, рассказы, песни... Может потому, что два моих деда тоже погибли на войне. В тридцать лет мои бабушки остались вдовами. У одной на плечах осталось трое детей, а у другой и вовсе - пятеро. Поэтому сегодня я хочу предложить читателям газеты «Грань» заключительный отрывок моей повести «На сопках Маньчжурии» и подборку стихотворений.

Творческая многогранность: от частушек до романсов
Света нет уже неделю
Все клянут Чубайса.
Покупай, брат, генератор,
И не возмущайся!
Был Сатурн и нет Сатурна.
Уплыла планета
Что же делать нам теперь,
Где искать ответа?
Если мусор не вывозят
Лишь одни жировки шлют.
Обращайся прямо к мэру
Враз порядок наведут!
Если муж вам изменяет,
Не цветет в горшке герань.
Пусть об этом каждый знает,
Напиши в газету «Грань».
После Демина в Раменье
Вошло в моду глав снимать
Может Малышев сумеет
Эту моду поменять.
Мы частушки вам пропели,
Можем яблочко сплясать,
Главный лозунг нашей «Грани» -
Никогда не унывать!

Мы гордимся своими дедами!
Все сложиться могло по-другому
Если б вы не пошли воевать.
Нашу землю фашисты топтали,
Но сплотилась Отечества рать.

Под Смоленском, на вольных просторах
Средь речушек, лесов и полей.
Слег навеки от вражеской пули
Пулеметчик, мой дед Алексей.

В сорок первом, в начале баталий
Похоронка в село к нам пришла.
Сыновей, овдовевшую бабушку, маму
Адской болью она обожгла.

Не стереть, не забыть гнев народа.
По погибшим родительский плач.
Война сеет беду на планете -
Самый страшный на свете палач!

Деда Сёму призвали чуть позже.
Пять детей шли его провожать.
Отозвался письмом: «Мы стоит под Москвою,
Всех люблю и надеюсь обнять!»

И пропал он, как сотни, без вести.
Сгинул где-то в пучине войны.
Лишь Всевышний и может измерить
Вклад солдата в победу страны!

Мы гордимся своими дедами!
Они сделали все, что могли.
Победили, геройски сражаясь,
Не отдали ни пяди земли!

Не станем на колени!
Вновь повеяло бедою -
Враг в родном краю.
Защитим, не раз бывало
Родину свою.
Наши реки и озера,
Рощи и поля.
Это, политая кровью,
Русская земля.
Нет, не станет на колени
Гордый наш народ.
Победит как в сорок пятом
Он фашистский сброд.
Мы прошли огонь и воды.
Мечены войной.
За Россию, за единство
Мы пойдем стеной.

Посвящается маме
Провожая меня в дальний путь,
Ты всплакнешь у родного порога:
«Написать мне, сынок, не забудь.
Пусть легка твоя будет дорога».
На войну твое детство пришлось.
На волах ты землицу пахала.
Трудодни, трудодни, трудодни….
За работу свою получала.
Часто мамины вижу глаза.
Ты жила, чтобы в доме все было,
Чтоб детишки учиться могли,
Но здоровье тебя подкосило.
Много лет тебя нет на земле.
Я твой сон вековой не нарушу,
Но тепло твоих ласковых рук
Греет мне беспокойную душу.
Провожая меня в дальний путь,
Ты всплакнешь у родного порога:
«Написать мне, сынок, не забудь.
Пусть легка твоя будет дорога».

Безответная любовь
Мы нашу дружбу с тобой растоптали.
Ты весела, я все время в печали.
От безответной любви я страдаю,
Как в храме свечка, таю и таю.
Не пережить мне с тобою разлуку,
Дай же мне руку, дай же мне руку!
Ты улыбнешься – я оживаю.
Снова о наших свиданьях мечтаю.
Где ж твое сердце? Оно словно камень,
Мое же пылает, как солнца пламень!
От безответной любви я страдаю,
Как в храме свечка, таю и таю,
Не пережить мне с тобою разлуку,
Дай же мне руку, дай же мне руку!

Муза
За строкой, как за удачей,
С юных лет бегу, бегу.
Ни влюбляться, ни работать,
Даже спать я не могу.
За какие прегрешенья
Превратился я в раба?
На каком же перекрестке
С музой нас свела судьба?
Друзья вышли в бизнесмены,
Покупают корабли,
Самолеты, минивэны,
Чтоб гонять на край земли.
Я ж на ржавом «жигуленке»
Рассекаю до сих пор,
И во след ловлю улыбки,
Молчаливый их укор:
«Что ж ты, Ваня, как безумец,
Музе ветреной служил,
Проводил с ней дни и ночи,
Про дела свои забыл,
Что ж ты, Ваня, так беспечно,
Столько лет на свете жил?
Ничего ты, кроме строчек
Своим детям не скопил?!».
А вблизи маячит старость.
Пора, видно, на покой.
Ну, а старость – ведь не радость,
Кто смирится с ней душой.
Я в поддержку явно слышу:
«Не спеши, мой сын, погодь,
Потрудись еще немного» -
Говорит с небес Господь.
За строкой, как за удачей,
С юных лет бегу, бегу.
Ни влюбляться, ни работать,
Даже спать я не могу.
За какие прегрешенья,
Превратился я в раба?
На каком же перекрестке
С музой нас свела судьба?
На каком же перекрестке
С музой нас свела судьба?

Я тебя вымолил
Я тебя вымолил, я тебя выстрадал
Вот, наконец, ты со мной.
Буду сдувать с твоим плеч я пылиночки,
Оберегать твой покой.
Стал я внимательным.
Стал я заботливым.
Ночь напролёт я не сплю.
Вот-вот проснешься в моих ты объятиях -
Скажешь: «Тебя лишь люблю!»
Нет ничего мне дороже на свете.
Шепотом сказанных фраз.
Как в океане блаженства купаюсь я
В нежности любящих глаз. 

Иван Ступников с супругой Ириной

Вместо эпилога
70-летие Великой Победы советского народа над фашистской Германией в Раменском районе отмечалось очень торжественно. Ветераны, военнослужащие, жители города, школьники поутру прошли колонной от здания школы - интерната, где в годы войны находился госпиталь, где формировались воинские соединения и отправлялись на фронт, до «Техноприбора», и после митинга возложили цветы к памятнику воинам-десантникам. А затем во дворце культуры «Сатурн» состоялось собрание, посвященное этой славной дате. На первых рядах сидели убеленные сединами немногочисленные участники Великой Отечественной войны, за ними расположились участники трудового фронта, руководители предприятий и организаций. Среди раменцев была и почетный житель города Екатерина Алексеевна Баланчук с мужем. Она сидела в шестом ряду в центре и внимательно слушала, как глава района поздравлял ветеранов.
- Повезло нам с главой, - мысленно отмечала она. - Профессионал, все знает, умеет за собой людей повести и поздравить может не хуже маститого артиста – словами, которые никого не оставляют равнодушными.
После приветственной речи он наградил нескольких участников войны почетными грамотами и ценными подарками, а Николая Ивановича Попова - боевой медалью, которую ему присвоили еще во время войны, но по каким-то причинам не вручили. И только через 70 лет медаль нашла героя. Сцена награждения защитника Родины была настолько трогательной, что у многих на глазах появились слезы. С трудом сдерживала их и Екатерина Алексеевна. Когда же, открывая праздничный концерт, духовой оркестр заиграл вальс «На сопках Маньчжурии», она уже не смогла сдержать эмоций и, закрыв лицо платочком, быстро вышла из зала. За ней последовал супруг.
- Катя, успокойся, - догнав ее, говорил Владимир - Пойдем в зал, послушаем выступления артистов.
- Я не в состоянии, мне хочется прогуляться, - не останавливаясь ответила она.
Они вышли из ДК и направились в парк. На берегу Борисоглебского озера присели на скамейку.
Здесь было тихо. Проезжавшие мимо них по асфальтированной дорожке велосипедисты и гуляющие с малолетними детьми мамочки не мешали им беседовать и наблюдать за тем, как вдоль берега, рассекая водную гладь, плывет стайка уток.
Когда же утиная семейка скрылась за кустами молодых березок, разросшихся у самого берега озера, Владимир задал вопрос о том, что ее так сильно расстроило на концерте.
- Ты знаешь, я не могу спокойно слушать этот замечательный вальс. Он напоминает мне сорок первый год, войну и все, что с ней связано. Под эту музыку на фронт уходили наши отцы. И мой тоже. А я в минуту прощания по глупости додумалась спрятаться в надежде на то, что пока он будет меня искать, поезд уйдет, и отец останется дома, с нами. Но он уехал. И больше я его не видела. Погиб, освобождая Приднестровье. До сих пор кляну себя за то, что так поступила, что не простилась с ним. Кто знает, может он из-за этого и попал под пули? - медленно, с небольшими перерывали произнесла она, подбирая слова.
- Что ты выдумываешь, казнишь себя! - Никто ребенка не посмеет осудить за такой поступок. И отец твой понимал, что ты его любишь и не хочешь, чтобы он шел на войну, где убивают.
Екатерина Алексеевна, словно маленький беззащитный ребенок, прижалась к мужу, как бы пытаясь спрятаться от тех страшных событий военных лет, изранивших ее детскую душу утратой самого близкого человека, а также бомбежками, голодом и холодом.
- Мой отец тоже погиб. В самом начале войны, под Смоленском. Царство им небесное, - после длительной паузы проговорил в ответ Владимир. - Они погибли на войне, чтобы мы, наши дети и внуки жили под мирным небом.
…Владимир проснулся ранним утром. По привычке повернулся на правую сторону, чтобы обсудить с женой планы на текущий день. Но Кати на кровати не было. Прождав не менее получаса – обычно столько времени по утрам она приводила себя в порядок, надел халат, тапочки и, обеспокоенный ее долгим отсутствием, направился в соседнюю комнату.
Представшая взору картина потрясла его до глубины души. Катя стояла перед висевшей на стене единственной семейной фотографией, где была запечатлена вся семья – отец, мама, ее родные сестры, и она сама, на руках у отца, и… молилась, чего раньше никогда в доме не делала.
- Я виновата в том, что отца убили! Я! - вдруг промолвила она и заплакала.
- Папочка, родной мой, ты все для меня делал, выполнял все мои просьбы. Твои туфли на высоком каблуке и зонтик, которые ты подарил мне в детстве, до сих пор хранятся в моем шкафу. Я часто беру их в руки. Ведь кроме них и фотографии больше ничего не осталось от нашей довоенной жизни, когда ты и мама были рядом с нами, такие веселые, добрые, счастливые. Я никого в жизни не предавала. Была хорошей дочерью, во всем помогала маме. Была верной любящей женой, заботливой матерью. Добросовестно лечила людей. Не сердись на меня за тот дурацкий поступок. Я всю жизнь страдаю из-за того, что не простилась с тобой перед отъездом на фронт, - шептала Катя.
Владимир почувствовал, что в такой момент не стоит ее отвлекать, и снова, как в парке, успокаивать. Да и сил на это у него сейчас не было. Его ослабленное после инфаркта сердце заныло так, что он сам нуждался в помощи. Боясь потерять сознание, он медленно развернулся, и прижав правую руку к груди, направился в спальню, а точнее к тумбочке с лекарствами, стоявшей рядом с кроватью, чтобы поскорее проглотить спасительную таблетку.
- Семьдесят лет прошло после войны, а она нас до сих пор не отпускает, преследует по пятам, и нет от нее спасения нашему поколению, детям войны, - подумал он, запивая лекарство водой.

Автор: Иван Ступников

Возраст: 12+