Август

Готовит август снадобье от боли:
задернул небо, приглушил огни,
плеснул айран на утреннее поле —
мы здесь одни.
Вдыхай мед, мяту, пряности и травы,
вмести во взгляд индиго, бирюзу —
забвение и правым, и неправым,
улыбка всем, кто даровал слезу.
В подарок — янтари и карамели
последних летних предзакатных гроз.
Мы были одиноки, мы болели,
не будем больше. Аромат волос,
ложащихся волною мне под пальцы,
нечаянною близостью пьянит.
Готовит осень золотые пяльца,
серебряные нити, фианит
и россыпь полудрагоценных бусин
на новые, неведомые дни,
дождями шепчет: «То ли еще будет!»
и стелет вечность под твои ступни.

Тем, кто не рядом
Если тебя будет сколько угодно мало,
если сотрут ливни тени твои и смех,
я не поверю — нет — будто тебя не стало,
я не забуду — нет — смесь бирюзы с кораллом,
я сохраню тебя в буквах — да — на виду у всех.
Если придёшь ночью, вором ворвешься в окна,
если украсть сможешь память и горечь дней,
я не забуду — нет — буквы прочту и вспомню,
я не поверю — нет — что ты любому ровня,
я все сама отдам в руки — да — становись сильней.
Если зажжешь искры, в темень посеешь знаки,
если беречь будешь словно от ветра пух,
злу не поверю — нет — знаю твой почерк мягкий,
я не забуду — нет — не растворюсь во мраке,
искрами подожгу буквы — да — прочитаю вслух.

Каникулы на море
Соль на подушечках пальцев и в волосах,
Соль между острых песчинок, на смуглых икрах,
Соль — где угодно, но не на твоих глазах,
Сдую, проклятую, пусть улетает с глаз.
Солнце в зените — бликует в кварците стен,
В волнах, смеется с ветром, беспечным вихрем.
С пирса под воду со стайкой подруг-сирен
Броситься лихо. И чтобы меня ты спас,
Вынес на берег, шепча, как морской прибой,
На ухо что-то щекотное и простое,
Чтобы искрился в воздухе над тобой
Каждый обрывок шепота, вмиг становясь седым.
Пусть растворится все, что вокруг и вне,
Разве мечты многоточий хотя бы стоят?
Плещет у пирса море, в его волне
Слышу «люблю тебя». И обращаюсь в дым.

Воспоминания
Я читать не умею, я буквы несу к отцу—
Расскажи мне про эту, про эту и про вот эту.
Я хочу быть умнее, я думаю, что к концу
Алфавита пришито тепло и объятья лета.
Угадаю на слух я и рифму, и редкий ритм,
Невидимками, душами встроенные монолитом
В каждый текст, чтоб не рухнул под грузом словесных плит,
Чтоб звучал в твоем сердце, хранил тебя как молитва.
Берегу от забвения истину и печаль,
Повторяю их мантрами утром, в ночи, в дороге.
И пока я малыш, мне нисколько себя не жаль —
Я читаю слова, собирая из звуков слоги.

Нови Сад
У меня теперь лето — десять месяцев солнца в году.
У меня теперь дети, их куклы, конструктор, книги.
Я теперь кипятком заливаю мяту. Здесь поутру
Бах, аккорды, лиги.
Раскрасневшись на солнце, с балкона кивнет герань,
а над нею горлицы свили гнезда.
И тепло, и ясно, когда ни встань.
А стемнеет — звезды.
И весь город в зелени и в цветах —
к горизонту сходятся очертанья.
И стихи теперь правильные —
в стихах радостно. Я гортанью
задержу не сказанные слова —
спрячу в изголовье, под подушку,
козырем в рукава,
тайной в своем алькове.
Распогодится, высветлит, отойдет
и напишет счастье и нежность в судьбах.
И еще кому-то придет черед.
А меня не будет.

Меняется ветер.
Меняется ветер, срывается флюгер в вальс,
Закат еще светел, но неба щекочет вены,
И лезвием метит теперь уже только в нас.
Хитрец наблюдает из-за кулис вселенной.
Вскрывается угол, в колоду вернулся туз,
А лицами кукол зеркалят опять улыбки —
И снова под купол взлетаем, и сиплый блюз
Страдает над изголовьем поющей скрипки.
Меняется ветер, качает канат, звенит
Узорами терций, дуреет от сладкой власти,
Он целится в сердце — и сердце опять болит,
И вскрытое сердце хитрец наполняет счастьем.

Аксинья Новицкая
Возраст: 12+